Партитура преступления - Страница 30

Она заботилась о Бежане. Крепкий кофе, такой, как он любил, всегда был готов. И бутерброды, когда он оставался поработать вечером. Бася угадывала его желания, мгновенно исполняла все просьбы. Бежан, она эта знала, ценил ее доброе к нему отношение. Всегда благодарил. Один раз ей даже удалось пригласить его на кофе, правда, только в служебный буфет. Но он обещал, что вот управится с работой... Но когда же, наконец, у него не будет срочной работы?! Она не напоминала ему о его обещании. Сейчас она тоже как могла участвовала в поисках пропавшего. Она выставляла за дверь всех, кто пытался пройти к Зентаре.

— Он занят и страшно зол. Не морочьте ему голову сегодня, — объясняла она.

Зентара действительно был зол. Он даже не просмотрел отчеты о результатах расследований, которые еще вчера потребовал от всех руководителей групп. Зентара нервно перелистывал рапорты городской комендатуры, ища лишь одну фамилию. Но этой фамилии там не было. Не было ее и в списке вечерних и ночных пациентов «скорой помощи», которые принес доктор Гавлик.

— Проверьте еще дежурные больницы, может, привезли ночью... — он не успел докончить, а доктор Гавлик уже выскочил из кабинета — он понимал, что ситуация критическая.

Тревога Зентары росла с каждым часом. Врона привез известие, что вечером Бежана дома не было. Соседка сказала, что заходила к нему около десяти часов, звонила в дверь, никто не открыл. На телефонные звонки он тоже не отвечал. Никакой записки, куда пошел, где его искать, не оставил. Дворничиха заявила, что ждала его вечером, Бежан должен был забрать у нее плащ, с которого она сводила пятна.

— Только мне дает чистить. Лучше вас, говорит, никто не сделает. — Охотно болтала дворничиха. — Золотые, говорит, у вас руки. И все делаете в срок. Ему важно было, чтобы плащ к вечеру был готов. Я спросила, не на свидание ли он собрался. А он ничего не ответил, только улыбнулся и побежал на работу... А за плащом не зашел. Значит, вечером его дома не было.

Вроне едва удалось прервать этот словесный поток. Он оставил у дворничихи записку для Бежана и попросил, чтобы она отдала ему, как только тот вернется.

— Как придет, сразу отдам, — обещала она. — Вежливые знакомые у пана Бежана.

Докладывая о результатах поисков, Врона смотрел на хмурое лицо Зентары. Тот спросил:

— Покора тоже ничего не узнал?

— Нет.

— Проверьте шаг за шагом, что Бежан делал с утра. Может, нападете на след.

— А может, товарищ полковник, осмотреть письменный стол Бежана и его сейф, — неуверенно предложил Врона.

Зентара согласился.

— Идемте.

Они внимательно просмотрели все записи. Открыли сейф. Ничего. Документы и протоколы экспертизы, небольшой пакетик с кассетой.

— Магнитофон, быстро, — приказал Зентара.

Врона вставил кассету.

«— Слушаю, — послышался голос Бежана.

— При Гонтарском из Центра пропали чертежи, — хрипел незнакомый голос. — Товарищ майор, обратите внимание на Гонтарского и его шайку».

Голос умолк, пленка продолжала бесшумно наматываться. Зентара выключил магнитофон.

— Кому и когда удалось узнать, что Бежан ведет это расследование? Он ничего не рассказывал мне об этом телефонном звонке. А может быть, здесь и следует искать секрет его исчезновения? Кто-то разгадал его. Он ничего не сказал мне, — машинально повторил Зентара. И вдруг словно очнулся: — Поручик Врона! Немедленно организовать наблюдение за всеми сотрудниками Управления!

— Людей не хватит, — возразил Врона. — Одну группу мы перебросили на наблюдение за Валем и его контактами. А еще Гонтарский, Язвиньский, Станиш, Вернер...

К Зентаре вернулась активность. Он снял трубку, набрал номер и приказал:

— Немедленно отдай десять человек в распоряжение поручика Вроны, — и, не слушая возражений, бросил трубку. — Распорядишься людьми, как я сказал. Надо обязательно установить, кто, кроме Станиша, Гонтарского и Язвиньского, знал, кто такой Бежан, его служебный телефон и то, что он ведет следствие по этому делу. Надо осторожно проверить, может, кто-то из тех троих проболтался родственникам или знакомым. Может быть, нечаянно услышала что-то секретарша? Возможно, таким образом мы узнаем, что случилось с Бежаном. Не исключено также, что это поможет нам добраться и до вражеского агента.

Врона вышел. Зентара упал в кресло, закрыл лицо руками. Бежан был его лучшим другом. «Был», — он поймал себя на этом слове. «Нет, нет, есть!» — уговаривал он себя. Взглянул на часы. Шесть часов вечера. Надежда таяла с каждой минутой.

ГЛАВА 23

Бежан пришел в себя. Сквозь мглу, застилающую глаза, увидел белые стены, мебель. Чужая комната. «Где я? Что это значит?» — Он хотел встать и не смог. Что-то удерживало его. Что? Он приподнял голову, осмотрел постель, на которой лежал. Одеяло было натянуто до подбородка. Осторожно повернул голову. Боль пронзила его. Он замер, закрыл глаза. Какие-то нестройные, бессмысленные видения застилали сознание. «Может быть, все это сон, кошмарный сон, — подумал он. — Я должен проснуться». Снова попытался повернуть голову. Та же страшная боль. Теперь он боялся пошевельнуться, глубоко вздохнуть.

Звякнул поворачивающийся в замке ключ. Скрипнула дверь. Его это не интересовало, он всем своим существом ожидал минуты, когда исчезнет боль. Кто-то откинул одеяло, взял его руку... Бежан заставил себя открыть глаза. Фигура в белом наклонилась над ним. Укол. Снова чудовищный приступ боли, которая затем внезапно прошла. И такое чувство, словно он летит в пропасть...

Он снова очнулся, не зная, сколько времени прошло — год, день или час. Открыл глаза — та же комната, мебель. Старательно задернутые шторы. «Значит, это не сон...» — Он вспомнил прежнее пробуждение, дикую боль... Попробовал пошевелить рукой — безболезненно. Вздохнул с облегчением. Хотел сесть на кровати, но не смог приподняться. Попытался двинуть рукой, напряг мышцы. И снова та же история. Что-то удерживало его. Что? Гипс?.. Он взглянул на свое тело, плотно прикрытое одеялом. Нет, никакого гипса. «Если не гипс, то что же? Привязали меня, что ли?» Он попытался повернуться набок. Не удалось. Снова напряг все мышцы — пошевелил пальцами рук и ног. Все в порядке. «Так что же произошло? Инфаркт? Сотрясение мозга? Привязали, чтобы не двигался? Зачем?» — терзали его тревожные мысли.